P
popi
Свой на районе
ИГРОК
Регистрация:24.08.2025
Сообщения:2
Реакции:2
Баллы:55
1. Фамилия Имя Отчество (id):
Вио Узи Эховна (658-699)
2. Возраст и дата рождения:
24 года (07.03.2000)
3. Фотографии:
4. Пол:
Женский
5. Вероисповедание:
Не исповедует. Перестала верить в Бога в день похорон матери. С тех пор верит только в деньги, холодный расчёт и ствол, который не предаст.
6. Национальность:
Смешанная. Мать - русская. Отец - датчанин.
7. Родители:
Отец: Элир Эхо - ушёл из семьи, когда Вио было 3 года. Вио не помнит его лица. Не знает, жив ли и знать не хочет.
Мать: Элир Лада - учительница начальных классов. Воспитывала дочь одна. Работала на двух работах. Шила ей платья, читала на ночь, водила в библиотеку. Погибла 18.03.2018 от разрыва артерии в ноге.
8. Внешность:
Особого предпочтения к стилю нет, но чаще выбирает яркую, облегающую, женственную одежду, чтобы выделяться и не сливаться с фоном. Причёска: длинные чёрные волосы, обычно собраны в два хвоста или гладко зачёсаны назад, чтобы не закрывали татуировку на лбу. Родной цвет волос ей не нравился — слишком обыденный, слишком «тихий», поэтому иногда перекрашивает волосы.
9. Особые приметы:
Покрыта татуировками: от лица до пяток, но намеренно не стала закрывать всё блэкворком. Оставила островки чистой кожи: как символ, что даже во тьме она не потеряла полностью свет. Стиль — fine line с элементами blackwork. И крест на лбу, не украшение, а памятник.
10. Образование:
Среднее общее (закончила 9 классов).
Колледж по специальности «Графический дизайн» - закончила заочно, училась сама.
11. Жизненная линия:
11.1 Раннее детство (0-3 года)
Вио родилась в марте, в день, когда в их районе погас свет, но она, казалось, пришла с собственным. С первых месяцев было ясно: она слишком яркая, слишком шумная, слишком быстрая для этого мира. Всё схватывала мгновенно - жесты, звуки, смыслы. Она не просто повторяла, она додумывала, превращала мокрое пятно на полу в озеро, тряпку на стуле в королевский плащ, а скрип деревянного пола в мелодию. Росла в тесной квартире над помойкой, где мать выживала шитьём, стиркой и тишиной, которую нельзя было нарушать. Но Вио нарушала это спокойствие и делала это не назло, а потому что не умела иначе. Пока мать считала копейки, Вио строила воображаемые дворцы из мусора, раскладывала выставки из осколков.
11.2. Детство (3-12 лет)
Вио с детства была прилипчивой, но не в плохом смысле, а в том, что всегда тянулась к матери. Куда мама туда и она. Даже когда та молчала, уставшая после работы, Вио устраивалась рядом, рисовала что-то на обрывках бумаги или просто смотрела в потолок и болтала сама с собой. Мать почти никогда не гоняла её, даже когда было не до ребёнка. Иногда просто кивала, иногда гладила по голове и в целом этого хватало.
Всё схватывала на лету. Буквы выучила по вывескам у магазина. Считать по монеткам, которые мать пересчитывала каждый вечер. В школе учителя удивлялись: девочка не просто отвечает, а сразу понимает, причём сразу. Но оценки были не самым важным. Вио любила рисовать, делала это: на тетрадях, на стенах, на себе. Придумывала платья, обложки для несуществующих альбомов, целые миры на кусках картона.
Мать не могла помочь с уроками, ведь работа занимала всё её время. Но она не мешала. Оставляла дочери лампу, когда та засиживалась. Пододвигала свою тарелку, если видела, что дочь снова забыла поесть. Они не говорили много. Они просто были вместе, в этой развалюхе, где полы скрипели под каждым шагом.
11.3. Подростковый период (12-18 лет)
С 12 лет началось то, что она стала замечать, насколько они бедны, по сравнению с другими. По одежде, по еде, по тому, как мать отводила глаза, когда Вио просила купить что-то «как у всех». Винила мать за то, что они живут в этой квартире. За то, что нет денег на новую куртку. За то, что нельзя сходить в кино, купить даже мороженое. Ссоры стали частыми. Вио не умела просить прощения, а мать не умела объяснять.
В 14 лет у неё появился первый парень из класса, он нравился ей не за деньги, а за то, как смотрел, будто видел в ней больше, чем она сама. Они гуляли, рисовали друг другу открытки. Но когда он начал звать в кафе, в кино, на концерт, Вио всё откладывала. Потом он спросил у неё прямо: «Почему ты никогда не можешь?» Она не ответила ему, просто молчала. Через неделю он начал ходить с другой, с той, у которой были деньги на билеты и на кофе. Вио сделала вид, что ей всё равно, но неделю плакала в подушку, не включая свет. После этого она замкнулась. Перестала разговаривать с мамой. Начала прятать рисунки не потому что стыдилась, а потому что боялась, что скажут еды нет, а она бумагу тратит.
В 16 лет сделала первую татуировку, маленькую птицу на запястье. Не в салоне, а у знакомой в ванной, иглой и тушью. Мать увидела и ничего не сказала, просто отвернулась, для Вио это было хуже крика.
В 17 лет Вио начала подрабатывать: разносила листовки, мыла полы в парикмахерской, рисовала логотипы за еду. Мать не спрашивала, откуда деньги. Вио не предлагала помочь. Они жили в одной квартире, но будто в разных мирах. Конечно, она всегда любила мать, просто не знала, как это показать.
В 18 лет мать Вио умерла, это быстро, неожиданно, без прощания. Вио не успела сказать ни прости, ни спасибо, ни я тебя люблю. Она лежала в кровати и не могла двигаться от шока.
Этот день стёр в ней мягкость. В то, что можно всё исправить. Она осталась одна и решила: если мир не дал ей ничего, она возьмёт всё сама.
11. 4. Юность (18-23 лет)
После смерти матери Вио осталась совсем одна, ни денег, ни крыши, ни людей, которым можно было бы доверять, и первое, что она сделала, это пошла по чёрному пути, потому что другого выхода просто не было, начала делать закладки, не из желания, не из интереса, а потому что голод и холод не оставляют выбора, заработала на дешевый ноутбук, и начала рисовать на нём и фантазировала, что когда-нибудь это всё станет чем-то большим, реальность была жестче, её поймала полиция, дали полгода, и в тюрьме она не сломалась, наоборот, научилась держать лицо, договариваться с теми, кто имел вес, помогала им с перепиской, рисовала логотипы для наркоторговцев, как будто это была нормальная работа, и когда появился шанс, она сбежала, не через решётку, а через подвал, через чужой грузовик, через молчание и грязь, потому что свобода иногда пахнет бензином и страхом.
После, устроилась в охранное предприятие, где не спрашивали про прошлое, а ценили только то, на что ты способен здесь и сейчас, и через эту работу она познакомилась с местными авторитетами, хоть и мелкими, но с влиянием, с деньгами, с сетью, и хотя денег всё ещё не хватало, а опыта было мало, она выживала, спала то в офисе, то у знакомых, пока не находила новый угол, и всё это время она продолжала рисовать: брала онлайн-заказы, делала обложки, логотипы, баннеры, не ради денег, которых едва хватало на еду, а ради того, чтобы не забыть себя, чтобы внутри хоть что-то оставалось живым, хоть что-то напоминало, что она когда-то хотела быть не тенью, а светом.
Всё изменилось в один день, когда на местной разборке, где она должна была сгинуть, её спасли те, кто не должен был этого делать - Широ Узи бандит из вражеской группировки и Фера Киска - его напарник, они могли прикончить её на месте, но вместо этого забрали, не из жалости, не из доброты, а из интереса, потому что увидели в ней не жертву, а материал, и она не доверяла им, но согласилась, потому что терять уже было нечего, они дали ей крышу, еду, задачи, а Широ смотрел на неё не как на девчонку, не как на проблему, а как на проект, на его оружие, которое можно заточить, и она училась, быстро, как в детстве, только теперь не рисовала миры, а строила их, из крови, из эха прошлого, из того, что осталось от неё самой.
Потом был загс, Широ, буквально, связал её, повёз туда, где уже ждал Фера в чёрном костюме с сигаретой и улыбкой, как у кошки, которая знает, что мышь уже в лапах, и они расписались без музыки, без слов, только подпись, только новая фамилия - Узи, и с этого дня началась другая жизнь, потому что Широ учил её настоящему криминалу, а не уличному, не мелкому, а тому, где деньги большие, а совесть, только мешает, где нужно думать на три шага вперёд, а не кричать в ответ, где красота - это прикрытие, а жестокость - инструмент, и Вио впитывала всё, как губка, потому что знала, что теперь назад дороги нет, и если раньше она выживала, то теперь должна побеждать, даже если для этого придётся убить в себе последнее, что ещё дышало.
12. Настоящее время:
Сейчас Вио живёт не в одной квартире, у неё есть несколько точек по городу, но «домом» она считает только то место, где рядом Широ. Он стал для неё её телохранителем, щитом, последней точкой опоры, человеком, рядом с которым можно, наконец, расслабиться, не боясь, что тебя предадут или бросят. В каком-то смысле он заменил ей мать, не лаской, не нежностью, а тем, что никогда не уходит, что всегда стоит за спиной, и принимает её любой, и сломанную, и жестокую. С ним она впервые позволила себе любить кого-то искренне, без условий, без страха, без мысли, что это кончится. У них теперь есть всё: оружие, связи, деньги, которые льются рекой, каждую неделю новая машина, новый сейф, новый уровень влияния. Но чем выше они поднимаются, тем чернее становятся дела и Вио уже не просто выполняет приказы, она сама придумывает схемы, сама решает, кто живёт, а кто ей мешает. Адреналин стал для неё как воздух, чем опаснее, чем грязнее, тем интереснее, тем живее она себя чувствует. При этом она не забыла себя прежнюю ту, что рисовала на обоях и мечтала о выставках. Теперь у неё есть студия, полная техники, и время, пусть и между делами, пусть и ночами, но она возвращается к дизайну. Делает обложки для подпольных лейблов, логотипы для «своих», иногда, просто рисует для себя, чтобы не сойти с ума. Это её островок и тихое место.
13. Планы на будущее
1. Создание собственного "дома" для таких же, как она, не приют, не школа, а «мастерская выживших». Место, где учат не только стрелять и врать, но и рисовать, чувствовать, помнить, чтобы не стать пустышкой, даже если мир требует быть монстром.
2. Разработка собственного стиля— метода, где каждая операция выглядит как спектакль: красиво, громко, с визуальным финалом. Чтобы враги не просто боялись - они запоминали. Чтобы каждый её ход оставлял след, как граффити на стене, как татуировка на коже.
3. Расширение влияния за пределы города и не ради власти, а ради свободы. Чтобы никто не мог сказать ей «нет», как раньше говорили мать, учителя, система. Чтобы она сама решала - где, с кем, как.
4. Инвестиции в тёмные стартапы, не те, что в газетах, а те, что работают в тени: поддельные документы нового поколения, цифровые двойники, ИИ для подмены голосов, системы слежки. Вио не верит в технологии, она верит в то, как их можно использовать.
5. Стать тенью системы, не бороться с ней открыто, а проникнуть внутрь, стать её частью настолько глубоко, чтобы никто не заметил, когда она начнёт её менять или ломать. В зависимости от настроения.
14. Итог биографии:
Чем отличается Вио Узи Эховна:
Вио Узи Эховна - не просто криминальный авторитет, не просто дизайнер, не просто выжившая. Она воплощение контраста. Она не прячет прошлое, она выставляет его напоказ, как татуировку на лбу: крест, который не вера, а память. Боль, которую не скрывает, а превращают в оружие. Не боится будущего, потому что сама его режиссирует. И делает это без иллюзий, без сантиментов, но с дикой, почти болезненной преданностью тому, кто стал её светом - Широ. Вио не ищет справедливости и создаёт свой порядок. Она не герой. Не злодейка. Она - это эхо того, что осталось, когда всё остальное сгорело. И теперь это эхо громче, чем когда-либо.
Вио Узи Эховна (658-699)
2. Возраст и дата рождения:
24 года (07.03.2000)
3. Фотографии:
4. Пол:
Женский
5. Вероисповедание:
Не исповедует. Перестала верить в Бога в день похорон матери. С тех пор верит только в деньги, холодный расчёт и ствол, который не предаст.
6. Национальность:
Смешанная. Мать - русская. Отец - датчанин.
7. Родители:
Отец: Элир Эхо - ушёл из семьи, когда Вио было 3 года. Вио не помнит его лица. Не знает, жив ли и знать не хочет.
Мать: Элир Лада - учительница начальных классов. Воспитывала дочь одна. Работала на двух работах. Шила ей платья, читала на ночь, водила в библиотеку. Погибла 18.03.2018 от разрыва артерии в ноге.
8. Внешность:
Особого предпочтения к стилю нет, но чаще выбирает яркую, облегающую, женственную одежду, чтобы выделяться и не сливаться с фоном. Причёска: длинные чёрные волосы, обычно собраны в два хвоста или гладко зачёсаны назад, чтобы не закрывали татуировку на лбу. Родной цвет волос ей не нравился — слишком обыденный, слишком «тихий», поэтому иногда перекрашивает волосы.
9. Особые приметы:
Покрыта татуировками: от лица до пяток, но намеренно не стала закрывать всё блэкворком. Оставила островки чистой кожи: как символ, что даже во тьме она не потеряла полностью свет. Стиль — fine line с элементами blackwork. И крест на лбу, не украшение, а памятник.
10. Образование:
Среднее общее (закончила 9 классов).
Колледж по специальности «Графический дизайн» - закончила заочно, училась сама.
11. Жизненная линия:
11.1 Раннее детство (0-3 года)
Вио родилась в марте, в день, когда в их районе погас свет, но она, казалось, пришла с собственным. С первых месяцев было ясно: она слишком яркая, слишком шумная, слишком быстрая для этого мира. Всё схватывала мгновенно - жесты, звуки, смыслы. Она не просто повторяла, она додумывала, превращала мокрое пятно на полу в озеро, тряпку на стуле в королевский плащ, а скрип деревянного пола в мелодию. Росла в тесной квартире над помойкой, где мать выживала шитьём, стиркой и тишиной, которую нельзя было нарушать. Но Вио нарушала это спокойствие и делала это не назло, а потому что не умела иначе. Пока мать считала копейки, Вио строила воображаемые дворцы из мусора, раскладывала выставки из осколков.
11.2. Детство (3-12 лет)
Вио с детства была прилипчивой, но не в плохом смысле, а в том, что всегда тянулась к матери. Куда мама туда и она. Даже когда та молчала, уставшая после работы, Вио устраивалась рядом, рисовала что-то на обрывках бумаги или просто смотрела в потолок и болтала сама с собой. Мать почти никогда не гоняла её, даже когда было не до ребёнка. Иногда просто кивала, иногда гладила по голове и в целом этого хватало.
Всё схватывала на лету. Буквы выучила по вывескам у магазина. Считать по монеткам, которые мать пересчитывала каждый вечер. В школе учителя удивлялись: девочка не просто отвечает, а сразу понимает, причём сразу. Но оценки были не самым важным. Вио любила рисовать, делала это: на тетрадях, на стенах, на себе. Придумывала платья, обложки для несуществующих альбомов, целые миры на кусках картона.
Мать не могла помочь с уроками, ведь работа занимала всё её время. Но она не мешала. Оставляла дочери лампу, когда та засиживалась. Пододвигала свою тарелку, если видела, что дочь снова забыла поесть. Они не говорили много. Они просто были вместе, в этой развалюхе, где полы скрипели под каждым шагом.
11.3. Подростковый период (12-18 лет)
С 12 лет началось то, что она стала замечать, насколько они бедны, по сравнению с другими. По одежде, по еде, по тому, как мать отводила глаза, когда Вио просила купить что-то «как у всех». Винила мать за то, что они живут в этой квартире. За то, что нет денег на новую куртку. За то, что нельзя сходить в кино, купить даже мороженое. Ссоры стали частыми. Вио не умела просить прощения, а мать не умела объяснять.
В 14 лет у неё появился первый парень из класса, он нравился ей не за деньги, а за то, как смотрел, будто видел в ней больше, чем она сама. Они гуляли, рисовали друг другу открытки. Но когда он начал звать в кафе, в кино, на концерт, Вио всё откладывала. Потом он спросил у неё прямо: «Почему ты никогда не можешь?» Она не ответила ему, просто молчала. Через неделю он начал ходить с другой, с той, у которой были деньги на билеты и на кофе. Вио сделала вид, что ей всё равно, но неделю плакала в подушку, не включая свет. После этого она замкнулась. Перестала разговаривать с мамой. Начала прятать рисунки не потому что стыдилась, а потому что боялась, что скажут еды нет, а она бумагу тратит.
В 16 лет сделала первую татуировку, маленькую птицу на запястье. Не в салоне, а у знакомой в ванной, иглой и тушью. Мать увидела и ничего не сказала, просто отвернулась, для Вио это было хуже крика.
В 17 лет Вио начала подрабатывать: разносила листовки, мыла полы в парикмахерской, рисовала логотипы за еду. Мать не спрашивала, откуда деньги. Вио не предлагала помочь. Они жили в одной квартире, но будто в разных мирах. Конечно, она всегда любила мать, просто не знала, как это показать.
В 18 лет мать Вио умерла, это быстро, неожиданно, без прощания. Вио не успела сказать ни прости, ни спасибо, ни я тебя люблю. Она лежала в кровати и не могла двигаться от шока.
Этот день стёр в ней мягкость. В то, что можно всё исправить. Она осталась одна и решила: если мир не дал ей ничего, она возьмёт всё сама.
11. 4. Юность (18-23 лет)
После смерти матери Вио осталась совсем одна, ни денег, ни крыши, ни людей, которым можно было бы доверять, и первое, что она сделала, это пошла по чёрному пути, потому что другого выхода просто не было, начала делать закладки, не из желания, не из интереса, а потому что голод и холод не оставляют выбора, заработала на дешевый ноутбук, и начала рисовать на нём и фантазировала, что когда-нибудь это всё станет чем-то большим, реальность была жестче, её поймала полиция, дали полгода, и в тюрьме она не сломалась, наоборот, научилась держать лицо, договариваться с теми, кто имел вес, помогала им с перепиской, рисовала логотипы для наркоторговцев, как будто это была нормальная работа, и когда появился шанс, она сбежала, не через решётку, а через подвал, через чужой грузовик, через молчание и грязь, потому что свобода иногда пахнет бензином и страхом.
После, устроилась в охранное предприятие, где не спрашивали про прошлое, а ценили только то, на что ты способен здесь и сейчас, и через эту работу она познакомилась с местными авторитетами, хоть и мелкими, но с влиянием, с деньгами, с сетью, и хотя денег всё ещё не хватало, а опыта было мало, она выживала, спала то в офисе, то у знакомых, пока не находила новый угол, и всё это время она продолжала рисовать: брала онлайн-заказы, делала обложки, логотипы, баннеры, не ради денег, которых едва хватало на еду, а ради того, чтобы не забыть себя, чтобы внутри хоть что-то оставалось живым, хоть что-то напоминало, что она когда-то хотела быть не тенью, а светом.
Всё изменилось в один день, когда на местной разборке, где она должна была сгинуть, её спасли те, кто не должен был этого делать - Широ Узи бандит из вражеской группировки и Фера Киска - его напарник, они могли прикончить её на месте, но вместо этого забрали, не из жалости, не из доброты, а из интереса, потому что увидели в ней не жертву, а материал, и она не доверяла им, но согласилась, потому что терять уже было нечего, они дали ей крышу, еду, задачи, а Широ смотрел на неё не как на девчонку, не как на проблему, а как на проект, на его оружие, которое можно заточить, и она училась, быстро, как в детстве, только теперь не рисовала миры, а строила их, из крови, из эха прошлого, из того, что осталось от неё самой.
Потом был загс, Широ, буквально, связал её, повёз туда, где уже ждал Фера в чёрном костюме с сигаретой и улыбкой, как у кошки, которая знает, что мышь уже в лапах, и они расписались без музыки, без слов, только подпись, только новая фамилия - Узи, и с этого дня началась другая жизнь, потому что Широ учил её настоящему криминалу, а не уличному, не мелкому, а тому, где деньги большие, а совесть, только мешает, где нужно думать на три шага вперёд, а не кричать в ответ, где красота - это прикрытие, а жестокость - инструмент, и Вио впитывала всё, как губка, потому что знала, что теперь назад дороги нет, и если раньше она выживала, то теперь должна побеждать, даже если для этого придётся убить в себе последнее, что ещё дышало.
12. Настоящее время:
Сейчас Вио живёт не в одной квартире, у неё есть несколько точек по городу, но «домом» она считает только то место, где рядом Широ. Он стал для неё её телохранителем, щитом, последней точкой опоры, человеком, рядом с которым можно, наконец, расслабиться, не боясь, что тебя предадут или бросят. В каком-то смысле он заменил ей мать, не лаской, не нежностью, а тем, что никогда не уходит, что всегда стоит за спиной, и принимает её любой, и сломанную, и жестокую. С ним она впервые позволила себе любить кого-то искренне, без условий, без страха, без мысли, что это кончится. У них теперь есть всё: оружие, связи, деньги, которые льются рекой, каждую неделю новая машина, новый сейф, новый уровень влияния. Но чем выше они поднимаются, тем чернее становятся дела и Вио уже не просто выполняет приказы, она сама придумывает схемы, сама решает, кто живёт, а кто ей мешает. Адреналин стал для неё как воздух, чем опаснее, чем грязнее, тем интереснее, тем живее она себя чувствует. При этом она не забыла себя прежнюю ту, что рисовала на обоях и мечтала о выставках. Теперь у неё есть студия, полная техники, и время, пусть и между делами, пусть и ночами, но она возвращается к дизайну. Делает обложки для подпольных лейблов, логотипы для «своих», иногда, просто рисует для себя, чтобы не сойти с ума. Это её островок и тихое место.
13. Планы на будущее
1. Создание собственного "дома" для таких же, как она, не приют, не школа, а «мастерская выживших». Место, где учат не только стрелять и врать, но и рисовать, чувствовать, помнить, чтобы не стать пустышкой, даже если мир требует быть монстром.
2. Разработка собственного стиля— метода, где каждая операция выглядит как спектакль: красиво, громко, с визуальным финалом. Чтобы враги не просто боялись - они запоминали. Чтобы каждый её ход оставлял след, как граффити на стене, как татуировка на коже.
3. Расширение влияния за пределы города и не ради власти, а ради свободы. Чтобы никто не мог сказать ей «нет», как раньше говорили мать, учителя, система. Чтобы она сама решала - где, с кем, как.
4. Инвестиции в тёмные стартапы, не те, что в газетах, а те, что работают в тени: поддельные документы нового поколения, цифровые двойники, ИИ для подмены голосов, системы слежки. Вио не верит в технологии, она верит в то, как их можно использовать.
5. Стать тенью системы, не бороться с ней открыто, а проникнуть внутрь, стать её частью настолько глубоко, чтобы никто не заметил, когда она начнёт её менять или ломать. В зависимости от настроения.
14. Итог биографии:
Чем отличается Вио Узи Эховна:
Вио Узи Эховна - не просто криминальный авторитет, не просто дизайнер, не просто выжившая. Она воплощение контраста. Она не прячет прошлое, она выставляет его напоказ, как татуировку на лбу: крест, который не вера, а память. Боль, которую не скрывает, а превращают в оружие. Не боится будущего, потому что сама его режиссирует. И делает это без иллюзий, без сантиментов, но с дикой, почти болезненной преданностью тому, кто стал её светом - Широ. Вио не ищет справедливости и создаёт свой порядок. Она не герой. Не злодейка. Она - это эхо того, что осталось, когда всё остальное сгорело. И теперь это эхо громче, чем когда-либо.
Последнее редактирование:
