Шлёпа
Свой на районе
ИГРОК
Регистрация:17.02.2024
Сообщения:9
Реакции:0
Баллы:55
1. ФИО (ID):
Розенберг Шлёпа Абрамович (ID: 64-395)
2. Возраст и дата рождения:
28 лет (родился 15 марта 1996 года)
3. Фотографии:
- Анфас: Круглое лицо с густой бородой, тёмные глаза с усталым, но ироничным взглядом.
- Левый профиль: Заметный шрам над бровью (последствие студенческой драки).
- Правый профиль: Характерный крупный нос, длинные волосы.
4. Пол: Мужской.
5. Вероисповедание:
Агностик с уважением к иудейским корням.
6. Национальность:
Еврей (по отцу), русский (по матери).
7. Родители:
- Отец: Розенберг Абрам Моисеевич (Абрам родился в небольшом городке под Одессой в семье часовщика. В конце 70-х его семья перебралась в Москву, спасаясь от нарастающего антисемитизма. Абрам поступил в МГТУ им. Баумана, стал инженером, работал на оборонном предприятии. Человек строгих принципов, он верил в науку и порядок. Умер от инфаркта в 2015-м, оставив Шлёпе в наследство лишь старые часы и томик Бродского с пометками на полях..)
- Мать: Розенберг (Иванова) Марина Семёновна (Родилась в Москве, в семье учителей. В юности мечтала стать актрисой, но судьба привела её в педагогический. Преподавала литературу в школе, обожала Чехова и Цветаеву. После развода с Абрамом жила одна, посвятив себя работе и сыну. До сих пор звонит Шлёпе каждое воскресенье, спрашивая, хорошо ли он питается..)
8. Внешний вид:
- Стиль: "Ленивый интеллигент" – свитера с вытянутыми локтями, мятые рубашки, джинсы.
- Волосы: Тёмные, слегка вьющиеся, обычно небрежно зачёсаны.
- Аксессуары: Очки в тонкой оправе, старые кожаные часы.
9. Особые приметы:
- Шрам над левой бровью – драка в общежитии (2017 год, спор о Достоевском).
- Родинка на шее – "фамильная", по словам бабушки.
- Привычка теребить бороду** когда нервничает.
10. Образование:
- Школа: Физико-математический лицей (с горем пополам).
- Университет: Филфак, специализация – "Зарубежная литература" (диплом писал о Кафке).
- Неоконченная аспирантура (бросил, поняв, что наука не кормит).
11. Описание жизненной линии:
11.1. Раннее детство (0–3 лет):
В крохотной "хрущёвке" на Профсоюзной каждый предмет рассказывал свою историю. Старый ковёр с вытертым узором, подаренный бабушкой Фирой, хранил следы первых шагов Шлёпы - сначала неуверенных, потом всё более смелых. На кухонном буфете стояла хрустальная ваза, которую мама берегла "для особых случаев" - в ней годами пылились конфеты "Мишка на Севере", ставшие символом недостижимого счастья.
Особое место занимала отцовская мастерская - уголок в прихожей, заставленный банками с гайками и винтами. Здесь Абрам Моисеевич проводил вечера, чиня соседские часы и радиоприёмники. Шлёпа обожал наблюдать, как ловкие пальцы отца оживляли сломанные механизмы. Однажды, когда отец объяснял принцип работы маятника, трёхлетний Шлёпа вдруг спросил: "А сердце - оно тоже тик-так?" Этот вопрос заставил отца задуматься на весь вечер.
В детском саду "Солнышко" Шлёпа выделялся среди других детей. Воспитательница Марья Ивановна вспоминала, как во время тихого часа он не спал, а шепотом рассказывал себе истории, водя пальцем по трещинке на потолке. "Это река, - объяснял он потом, - по ней плывут корабли из книжек". Его любимая книга про динозавров была зачитана до дыр - особенно страница с бронтозавром, которого Шлёпа ласково называл "дедушкой".
Падение с качелей стало поворотным моментом. В больнице, когда врач спрашивал, где болит, Шлёпа неожиданно ответил: "Внутри". Позже мама узнала, что в тот день в садике дети дразнили его "очкариком", а воспитательница сказала: "Не обращай внимания". Гипс на руке стал своеобразной защитой - теперь у него был официальный повод не участвовать в подвижных играх.
11.2. Детство (3–12 лет):
В четвертом классе Шлёпа открыл для себя магию кино. По воскресеньям он пробирался в полупустой кинотеатр "Восток", где за пять рублей показывали старые советские фильмы. Особенно его потряс "Белеет парус одинокий" - он смотрел его шесть раз подряд, каждый раз выходя из зала с красными от слёз глазами. В тетради по литературе он начал писать продолжение - историю о том, как Петя становится писателем. Учительница, обнаружив это, поставила двойку за "несерьёзное отношение к учёбе", но втайне была тронута.
Летом 2004 года произошёл забавный случай, который Шлёпа вспоминал с теплотой. На даче у бабушки он нашёл старый патефон и несколько пластинок. Целую неделю он пытался починить аппарат, пока случайно не обнаружил, что нужно просто сменить иглу. Когда из раструба полилась "Рио-Рита", он пустился в пляс по огороду, не замечая, как бабушка смеётся, глядя на него из окна. Эта победа над техникой стала для него важнее всех школьных оценок.
Осенью того же года Шлёпа впервые осознал силу слов. После очередной дразнилки он не расплакался, как обычно, а спокойно сказал: "Знаешь, Коля, когда ты меня обзываешь, у тебя дергается левый глаз. Это очень смешно". Коля опешил, а класс засмеялся уже над ним. С тех пор Шлёпа начал коллекционировать такие моменты - маленькие словесные победы, которые записывал в особую тетрадь под названием "Месть интеллигента".
Зимой 2006 года мама подарила ему первую настоящую книгу - "Маленького принца" в красивом переплёте. Шлёпа читал её под одеялом с фонариком, а утром принёс в школу и оставил на парте Коли. "Прочитай, там про таких, как ты", - написал он в записке. Через неделю Коля вернул книгу без единого слова, но больше никогда не дразнил Шлёпу. Эта молчаливая победа стала для него важным уроком - иногда книга может сделать то, что не под силу кулакам.
11.3. Подростковый период (12–18 лет):
В восьмом классе Шлёпа открыл для себя подпольный мир букинистов у метро "Парк Культуры". Каждую субботу он пробирался туда, пряча в рукаве последние карманные деньги, чтобы купить потрепанные томики запрещенных авторов. Особой удачей считал приобретение "Мастера и Маргариты" за 15 рублей - книгу он зачитал до дыр, а на полях оставил сотни восторженных пометок. Когда учительница литературы увидела этот экземпляр, она лишь вздохнула: "Хоть кто-то в этом классе действительно читает".
В пятнадцать лет случился забавный эпизод, который Шлёпа вспоминал с горьковатой улыбкой. Влюбившись в новую ученицу - рыжую Аню из параллельного класса, он решил поразить её знанием французского. Три недели зубрил фразы из старого самоучителя, чтобы блеснуть перед ней на школьном вечере. Когда же настал момент истины, от волнения выдал: "Жё м'аппель розовый слон" вместо "Je m'appelle Rosenberg". Аня фыркнула, но потом неожиданно пригласила его на танец - первый и последний в его школьной жизни.
В старших классах Шлёпа разработал целую систему выживания. Он завел "Дневник мести", куда записывал обидчиков и способы их интеллектуального унижения. Например, когда физрук в очередной раз отпустил антисемитскую шутку, Шлёпа громко процитировал ему "Евгения Онегина" наизусть - весь класс смотрел на учителя с немым вопросом. После этого физрук стал называть его только по фамилии, но уже без привычной издевки.
Последний школьный год ознаменовался неожиданным триумфом. На городской олимпиаде по литературе Шлёпа, считавшийся в лицее аутсайдером, взял первое место с эссе о Булгакове. Директор, вручая грамоту, смущенно пробормотал: "Ну, Розенберг, оказывается, ты не только физику не знаешь". В этот момент Шлёпа впервые почувствовал вкус победы - сладкий, с горчинкой. Грамоту он тут же подарил учительнице физики, которая всегда ставила ему тройки с минусом.
11.4. Юность (18–30 лет):
На втором курсе университета Шлёпа устроился ночным сторожем в букинистический магазин "Фолиант". В тишине заваленного книгами подвала он открыл для себя целый мир - от запрещённых самиздатовских сборников до дореволюционных изданий с золотым обрезом. Особенной находкой стал потрёпанный том стихов Мандельштама 1928 года выпуска с дарственной надписью: "Коле от тёти Сони. Пусть учится видеть прекрасное в обыденном". Эти слова стали его негласным девизом.
В двадцать три года случился забавный казус. На поэтическом вечере Шлёпа, выпив лишнего, перепутал свои стихи с черновиком письма бывшей девушке и прочёл его под видом нового произведения. К его удивлению, зал взорвался аплодисментами, а один издатель даже предложил включить этот текст в антологию современной поэзии. Так случайная исповедь превратилась в его первую публикацию - правда, под псевдонимом "А. Шапиро", чтобы не смущать родителей.
Особую страницу в его биографии заняла работа в "Вечернем курьере". Редакционная политика требовала "оживлять" скучные материалы, и Шлёпа разработал целую систему - вставлял в тексты скрытые цитаты из классиков. Статья о новых маршрутах автобусов неожиданно заканчивалась строчкой из Блока: "И вечный бой! Покой нам только снится". Ни один читатель этого не заметил, но главный редактор, поймав его за этим занятием, лишь хмыкнул: "Хоть кто-то в этом помойном ведре сохраняет человеческий облик".
К тридцати годам Шлёпа обрёл неожиданное утешение в преподавании. Ведя литературный кружок для старшеклассников, он вдруг осознал, что его странности - заикание при волнении, привычка теребить бороду, манера цитировать наизусть целые страницы - не недостатки, а особенности стиля. Когда одна ученица сказала: "Вы не похожи на нормального учителя", он впервые в жизни ответил без тени смущения: "Спасибо. Я старался".
12. Настоящее время:
Сейчас Шлёпа живёт один в однушке на юго-западе Москвы. Квартира в постоянном хаосе: немытая посуда, одежда на стуле, пыль на подоконнике — но книги стоят по алфавиту. Утро он начинает с кофе и сигареты на балконе, глядя в пустоту, пока мир медленно просыпается. По воскресеньям звонит матери и привычно врёт: "Всё хорошо, мам". Работает редактором в небольшом издательстве, правит тексты бездарных графоманов и иногда пишет собственные рассказы — урывками, между вдохновением и усталостью. Встречается с девушкой из Давинчи, но держит её на расстоянии — не верит, что что-то может длиться.
У него есть пара близких друзей, с которыми он по пятницам играет в "Мафию", рассуждая о Чехове и смысле жизни. На лице — усталость, в глазах — искра. Он не сломлен, но и не борется.Розенберг Шлёпа Абрамович (ID: 64-395)
2. Возраст и дата рождения:
28 лет (родился 15 марта 1996 года)
3. Фотографии:
- Анфас: Круглое лицо с густой бородой, тёмные глаза с усталым, но ироничным взглядом.
- Левый профиль: Заметный шрам над бровью (последствие студенческой драки).
- Правый профиль: Характерный крупный нос, длинные волосы.
4. Пол: Мужской.
5. Вероисповедание:
Агностик с уважением к иудейским корням.
6. Национальность:
Еврей (по отцу), русский (по матери).
7. Родители:
- Отец: Розенберг Абрам Моисеевич (Абрам родился в небольшом городке под Одессой в семье часовщика. В конце 70-х его семья перебралась в Москву, спасаясь от нарастающего антисемитизма. Абрам поступил в МГТУ им. Баумана, стал инженером, работал на оборонном предприятии. Человек строгих принципов, он верил в науку и порядок. Умер от инфаркта в 2015-м, оставив Шлёпе в наследство лишь старые часы и томик Бродского с пометками на полях..)
- Мать: Розенберг (Иванова) Марина Семёновна (Родилась в Москве, в семье учителей. В юности мечтала стать актрисой, но судьба привела её в педагогический. Преподавала литературу в школе, обожала Чехова и Цветаеву. После развода с Абрамом жила одна, посвятив себя работе и сыну. До сих пор звонит Шлёпе каждое воскресенье, спрашивая, хорошо ли он питается..)
8. Внешний вид:
- Стиль: "Ленивый интеллигент" – свитера с вытянутыми локтями, мятые рубашки, джинсы.
- Волосы: Тёмные, слегка вьющиеся, обычно небрежно зачёсаны.
- Аксессуары: Очки в тонкой оправе, старые кожаные часы.
9. Особые приметы:
- Шрам над левой бровью – драка в общежитии (2017 год, спор о Достоевском).
- Родинка на шее – "фамильная", по словам бабушки.
- Привычка теребить бороду** когда нервничает.
10. Образование:
- Школа: Физико-математический лицей (с горем пополам).
- Университет: Филфак, специализация – "Зарубежная литература" (диплом писал о Кафке).
- Неоконченная аспирантура (бросил, поняв, что наука не кормит).
11. Описание жизненной линии:
11.1. Раннее детство (0–3 лет):
В крохотной "хрущёвке" на Профсоюзной каждый предмет рассказывал свою историю. Старый ковёр с вытертым узором, подаренный бабушкой Фирой, хранил следы первых шагов Шлёпы - сначала неуверенных, потом всё более смелых. На кухонном буфете стояла хрустальная ваза, которую мама берегла "для особых случаев" - в ней годами пылились конфеты "Мишка на Севере", ставшие символом недостижимого счастья.
Особое место занимала отцовская мастерская - уголок в прихожей, заставленный банками с гайками и винтами. Здесь Абрам Моисеевич проводил вечера, чиня соседские часы и радиоприёмники. Шлёпа обожал наблюдать, как ловкие пальцы отца оживляли сломанные механизмы. Однажды, когда отец объяснял принцип работы маятника, трёхлетний Шлёпа вдруг спросил: "А сердце - оно тоже тик-так?" Этот вопрос заставил отца задуматься на весь вечер.
В детском саду "Солнышко" Шлёпа выделялся среди других детей. Воспитательница Марья Ивановна вспоминала, как во время тихого часа он не спал, а шепотом рассказывал себе истории, водя пальцем по трещинке на потолке. "Это река, - объяснял он потом, - по ней плывут корабли из книжек". Его любимая книга про динозавров была зачитана до дыр - особенно страница с бронтозавром, которого Шлёпа ласково называл "дедушкой".
Падение с качелей стало поворотным моментом. В больнице, когда врач спрашивал, где болит, Шлёпа неожиданно ответил: "Внутри". Позже мама узнала, что в тот день в садике дети дразнили его "очкариком", а воспитательница сказала: "Не обращай внимания". Гипс на руке стал своеобразной защитой - теперь у него был официальный повод не участвовать в подвижных играх.
11.2. Детство (3–12 лет):
В четвертом классе Шлёпа открыл для себя магию кино. По воскресеньям он пробирался в полупустой кинотеатр "Восток", где за пять рублей показывали старые советские фильмы. Особенно его потряс "Белеет парус одинокий" - он смотрел его шесть раз подряд, каждый раз выходя из зала с красными от слёз глазами. В тетради по литературе он начал писать продолжение - историю о том, как Петя становится писателем. Учительница, обнаружив это, поставила двойку за "несерьёзное отношение к учёбе", но втайне была тронута.
Летом 2004 года произошёл забавный случай, который Шлёпа вспоминал с теплотой. На даче у бабушки он нашёл старый патефон и несколько пластинок. Целую неделю он пытался починить аппарат, пока случайно не обнаружил, что нужно просто сменить иглу. Когда из раструба полилась "Рио-Рита", он пустился в пляс по огороду, не замечая, как бабушка смеётся, глядя на него из окна. Эта победа над техникой стала для него важнее всех школьных оценок.
Осенью того же года Шлёпа впервые осознал силу слов. После очередной дразнилки он не расплакался, как обычно, а спокойно сказал: "Знаешь, Коля, когда ты меня обзываешь, у тебя дергается левый глаз. Это очень смешно". Коля опешил, а класс засмеялся уже над ним. С тех пор Шлёпа начал коллекционировать такие моменты - маленькие словесные победы, которые записывал в особую тетрадь под названием "Месть интеллигента".
Зимой 2006 года мама подарила ему первую настоящую книгу - "Маленького принца" в красивом переплёте. Шлёпа читал её под одеялом с фонариком, а утром принёс в школу и оставил на парте Коли. "Прочитай, там про таких, как ты", - написал он в записке. Через неделю Коля вернул книгу без единого слова, но больше никогда не дразнил Шлёпу. Эта молчаливая победа стала для него важным уроком - иногда книга может сделать то, что не под силу кулакам.
11.3. Подростковый период (12–18 лет):
В восьмом классе Шлёпа открыл для себя подпольный мир букинистов у метро "Парк Культуры". Каждую субботу он пробирался туда, пряча в рукаве последние карманные деньги, чтобы купить потрепанные томики запрещенных авторов. Особой удачей считал приобретение "Мастера и Маргариты" за 15 рублей - книгу он зачитал до дыр, а на полях оставил сотни восторженных пометок. Когда учительница литературы увидела этот экземпляр, она лишь вздохнула: "Хоть кто-то в этом классе действительно читает".
В пятнадцать лет случился забавный эпизод, который Шлёпа вспоминал с горьковатой улыбкой. Влюбившись в новую ученицу - рыжую Аню из параллельного класса, он решил поразить её знанием французского. Три недели зубрил фразы из старого самоучителя, чтобы блеснуть перед ней на школьном вечере. Когда же настал момент истины, от волнения выдал: "Жё м'аппель розовый слон" вместо "Je m'appelle Rosenberg". Аня фыркнула, но потом неожиданно пригласила его на танец - первый и последний в его школьной жизни.
В старших классах Шлёпа разработал целую систему выживания. Он завел "Дневник мести", куда записывал обидчиков и способы их интеллектуального унижения. Например, когда физрук в очередной раз отпустил антисемитскую шутку, Шлёпа громко процитировал ему "Евгения Онегина" наизусть - весь класс смотрел на учителя с немым вопросом. После этого физрук стал называть его только по фамилии, но уже без привычной издевки.
Последний школьный год ознаменовался неожиданным триумфом. На городской олимпиаде по литературе Шлёпа, считавшийся в лицее аутсайдером, взял первое место с эссе о Булгакове. Директор, вручая грамоту, смущенно пробормотал: "Ну, Розенберг, оказывается, ты не только физику не знаешь". В этот момент Шлёпа впервые почувствовал вкус победы - сладкий, с горчинкой. Грамоту он тут же подарил учительнице физики, которая всегда ставила ему тройки с минусом.
11.4. Юность (18–30 лет):
На втором курсе университета Шлёпа устроился ночным сторожем в букинистический магазин "Фолиант". В тишине заваленного книгами подвала он открыл для себя целый мир - от запрещённых самиздатовских сборников до дореволюционных изданий с золотым обрезом. Особенной находкой стал потрёпанный том стихов Мандельштама 1928 года выпуска с дарственной надписью: "Коле от тёти Сони. Пусть учится видеть прекрасное в обыденном". Эти слова стали его негласным девизом.
В двадцать три года случился забавный казус. На поэтическом вечере Шлёпа, выпив лишнего, перепутал свои стихи с черновиком письма бывшей девушке и прочёл его под видом нового произведения. К его удивлению, зал взорвался аплодисментами, а один издатель даже предложил включить этот текст в антологию современной поэзии. Так случайная исповедь превратилась в его первую публикацию - правда, под псевдонимом "А. Шапиро", чтобы не смущать родителей.
Особую страницу в его биографии заняла работа в "Вечернем курьере". Редакционная политика требовала "оживлять" скучные материалы, и Шлёпа разработал целую систему - вставлял в тексты скрытые цитаты из классиков. Статья о новых маршрутах автобусов неожиданно заканчивалась строчкой из Блока: "И вечный бой! Покой нам только снится". Ни один читатель этого не заметил, но главный редактор, поймав его за этим занятием, лишь хмыкнул: "Хоть кто-то в этом помойном ведре сохраняет человеческий облик".
К тридцати годам Шлёпа обрёл неожиданное утешение в преподавании. Ведя литературный кружок для старшеклассников, он вдруг осознал, что его странности - заикание при волнении, привычка теребить бороду, манера цитировать наизусть целые страницы - не недостатки, а особенности стиля. Когда одна ученица сказала: "Вы не похожи на нормального учителя", он впервые в жизни ответил без тени смущения: "Спасибо. Я старался".
12. Настоящее время:
Сейчас Шлёпа живёт один в однушке на юго-западе Москвы. Квартира в постоянном хаосе: немытая посуда, одежда на стуле, пыль на подоконнике — но книги стоят по алфавиту. Утро он начинает с кофе и сигареты на балконе, глядя в пустоту, пока мир медленно просыпается. По воскресеньям звонит матери и привычно врёт: "Всё хорошо, мам". Работает редактором в небольшом издательстве, правит тексты бездарных графоманов и иногда пишет собственные рассказы — урывками, между вдохновением и усталостью. Встречается с девушкой из Давинчи, но держит её на расстоянии — не верит, что что-то может длиться.
13. Планы на будущее:
- Ближайшие:
Ближайшие цели:
– Дописать сборник рассказов, который лежит в столе под стопкой старых журналов
– Найти работу с медицинской страховкой и более стабильным графиком
– Съехать от вечно жалующейся соседки сверху
Долгосрочные мечты:
– Издать хотя бы одну книгу
– Научиться не ненавидеть себя по утрам
– Завести кота, которого будет звать Флобер или Овидий
14. Итог:
Шлёпа Розенберг — человек эпохи перемен, вечно застрявший между "мог бы" и "не вышло". Он — герой несостоявшихся надежд и тихих побед. Его лицо не попадёт в учебники, но его внутренняя борьба — настоящая, живая, трогательная. Он ещё не сдался. А может, просто делает паузу.
- Ближайшие:
Ближайшие цели:
– Дописать сборник рассказов, который лежит в столе под стопкой старых журналов
– Найти работу с медицинской страховкой и более стабильным графиком
– Съехать от вечно жалующейся соседки сверху
Долгосрочные мечты:
– Издать хотя бы одну книгу
– Научиться не ненавидеть себя по утрам
– Завести кота, которого будет звать Флобер или Овидий
14. Итог:
Шлёпа Розенберг — человек эпохи перемен, вечно застрявший между "мог бы" и "не вышло". Он — герой несостоявшихся надежд и тихих побед. Его лицо не попадёт в учебники, но его внутренняя борьба — настоящая, живая, трогательная. Он ещё не сдался. А может, просто делает паузу.
Вложения
Последнее редактирование:
