1
Фамилия Имя Отчество (id):
Ногами Билли Джеймсович (730-738)
2
Возраст и дата рождения:
28 лет, 5 августа 1996 года
3
Фотографии: 4
Пол:
Мужской
5
Вероисповедание:
Христианство
6
Национальность:
Американец японского происхождения
7
Родители:
Отец: Ногами Джеймс Микович
Мать: Ногами Мэри Луиза
8
Внешний вид:
Билли предпочитает простой и практичный стиль: джинсы, футболки нейтральных
тонов, кожаные куртки. Часто носит тёмные очки (читать последний раздел).
Волосы коротко бреет, глаза карие. Из особых деталей — татуировка в виде
иероглифа на правом предплечье, как символ его японских корней.
9
Особые приметы:
Небольшой родимое пятно на спине.
10 Образование:
Средне-специальное. Автомеханик.
11 Описание жизненной линии:
11.1. Ранее детство (0-3 года):
Наверняка вы спросите «Что за дурацкая фамилия НОГАМИ? Кто такое вообще мог
придумать?
Фамилия Ногами досталась Билли от его японской прабабушки по отцовской линии
(дальше будем называть её именно «бабушка», так, как называл её Билли) — Ногами
Акико. Акико родилась в маленькой рыбацкой деревне на побережье Японии. Ее семья
жила скромно, но счастливо, пока Вторая мировая война не перевернула их жизнь. В 1943
году, когда бомбардировки стали угрожать их родному краю, семья Акико приняла
тяжелое решение: отправить ее, тогда еще юную девушку, в США, чтобы спасти от ужасов
войны.
Акико, которой едва исполнилось 18 лет, с трудом добралась до Сан-Франциско. Она не
знала языка, не имела связей, но обладала невероятной силой духа. Первое время она
работала на фабрике, а по вечерам учила английский. Судьба свела ее с Миком, молодым
американцем японского происхождения, чья семья уже несколько поколений жила в
США. Мик был добрым и трудолюбивым человеком, он помог Акико адаптироваться в
новой стране. А позже у них родился сын, которого они назвали Джеймс – это отец
Билли.
Они полюбили друг друга и поженились. Акико настояла на том, чтобы их дети носили ее
фамилию — Ногами. Это было ее связью с прошлым, с Японией, которую она больше
никогда не увидела. Она рассказывала своим детям и внукам о традициях своей семьи, о
волнах, которые бились о берег ее родной деревни, и о том, как важно помнить свои
корни.
Билли, ее внук, с детства слышал эти истории.
Билли родился в городке Сан-Диего, Калифорния. Отец Билли часто вспоминал тот день,
когда забрал Билли из ротдома. Как дрожали его пальцы, когда он подписывал последние
бумаги. Как сердце колотилось, когда медсестра вышла из палаты, держа на руках
крошечного мальчика, завернутого в мягкое голубое одеяльце. Как маленький Билли
смотрел на него испуганными, но пытливыми глазами, не понимая, кто этот незнакомец,
и почему его уносят из привычного мира.
Джеймс присел на стул, осторожно принял ребенка на руки и почувствовал, как теплое
тельце доверчиво прильнуло к нему. Это было то самое чувство, которого он ждал всю
свою жизнь. Он провел пальцем по щеке сына и прошептал: «Теперь ты со мной, теперь
ты дома».
Дорога из роддома казалась бесконечной. Машина мягко покачивалась, а Билли, сжав
крошечными пальчиками его палец, тихонько засопел. «Он мой, — думал Джеймс, не
отрывая взгляда от сына. — Настоящий, живой. И я никогда не позволю ему почувствовать
себя одиноким».
Дома их уже ждала Мэри. Она выбежала на крыльцо, глаза сияли от счастья. Когда
Джеймс передал ей Билли, он вдруг слабо всхлипнул, но не заплакал — только уткнулся
носом в её плечо, словно почувствовал, что именно здесь ему и место.
В первую ночь он почти не плакал. Только чуть вздрагивал во сне, будто вспоминая что-то
далекое. Джеймс сидел рядом с кроваткой и смотрел, как мерно поднимается и
опускается маленькая грудь. А потом Билли вдруг разжал кулачок и потянулся к его руке,
не просыпаясь. В тот момент Джеймс понял: он нужен этому мальчику так же, как
мальчик нужен ему.
В два года Билли обожал машины. Каждый вечер он тянулся к отцу, требуя: «Гараж!».
Джеймс с улыбкой сажал его на рабочий стол, давал старые детали, и Билли с важным
видом «чинил» их, иногда пытаясь засунуть гайки в карманы.
В три года он впервые увидел океан. Стоял босиком на холодном песке, слушал, как
волны набегают на берег, и молчал. А потом вдруг повернулся к Джеймсу и серьезно
сказал: «Большой». Джеймс усмехнулся: «Да, сынок. Большой. Как вся жизнь впереди».
Эти три года были счастливыми. Билли рос в любви, не зная, что когда-то его могло не
быть в этой семье. Был только дом, теплые руки отца и матери, запах масла в гараже и
шум прибоя. Всё, что значило слово «семья».
11.2. Детство (3-12 лет):
Билли было четыре года, когда его мир изменился. Он был ещё слишком мал, чтобы
понимать всё до конца, но чувствовал перемены. Отец часто с кем-то разговаривал по
телефону напряжённым голосом, мама выглядела взволнованной, а по вечерам они
шептались на кухне, думая, что он спит.
Однажды вечером Джеймс усадил его на колени и заглянул в глаза.
— Сынок, мы скоро поедем в большое путешествие. В очень далёкое место, — сказал он,
поглаживая его по спине.
— Куда? — спросил Билли, уткнувшись носом в папину рубашку.
— В Москву.
Слово было незнакомым, но звучало так, будто его нужно бояться.
Джеймс работал инженером в крупной американской компании, занимавшейся
нефтегазовым оборудованием. В какой-то момент компанию купил новый владелец, и
начались сокращения. В это же время старый друг Джеймса с которым они вместе
учились (он был студентом по обмену), Алексей Петров, предложил ему работу в Москве
— в быстро растущем российском филиале крупной корпорации. Это был риск, но и шанс:
хорошая зарплата, перспективы, и главное — стабильность. Джеймс долго колебался, но в
итоге решил рискнуть ради будущего семьи.
Мэри сомневалась. Она выросла в Калифорнии, знала только эту жизнь — тёплую,
солнечную, понятную. Ей страшно было уезжать в далёкую, холодную страну с маленьким
ребёнком. Но в конце концов она согласилась: семья должна быть вместе.
Переезд был очень быстрым. Билли не понимал, почему все их вещи оказались в
коробках, почему его любимая машинка вдруг исчезла, а вместо привычного дома с
зелёным газоном он оказался в серой многоэтажке.
Москва встретила их морозным декабрём. Билли впервые увидел снег. Настоящий,
пушистый, который хрустел под ногами. Он зачарованно смотрел на белые улицы и не
верил, что можно жить в таком месте.
Первое время ему было трудно. В детском саду никто не говорил на английском, а он не
знал русского. Он пытался что-то объяснить, но его не понимали. Дети сначала
сторонились его, а потом один мальчишка, Кирилл, начал с ним играть, даже не зная
языка. Они просто гонялись друг за другом по сугробам, смеялись и строили снежные
крепости. Дружба не нуждалась в словах.
Джеймс и Мэри тоже привыкали. Мэри не могла понять, почему в магазинах не
улыбаются, почему все такие серьёзные. Но со временем она научилась видеть тепло в
людях — в бабушке-соседке, которая угощала Билли конфетами, в мамах у детского сада,
которые помогали ему завязывать шарф.
К пяти годам Билли уже говорил на двух языках, хоть и с забавным акцентом. В школе он
сначала чувствовал себя чужим, но быстро освоился. Однажды, когда учительница
попросила его рассказать что-то о себе, он гордо сказал:
— Я Билли Ногами. У меня американский папа и японская бабушка, а ещё я живу в
Москве!
Москва стала его домом.
11.3. Подростковый период (12-18 лет):
Когда Билли было 12 лет, он начал понимать, что их переезд в Москву, казавшийся когда-
то приключением, на самом деле был сомнительной авантюрой.
Всё начиналось с больших надежд. Они сняли просторную квартиру в центре, Билли
учился в хорошей школе. Он уже свободно говорил по-русски, заводил друзей, чувствовал
себя почти своим.
Но спустя несколько лет дела у компании пошли хуже. Это было связано с кризисом. В
один день Джеймсу сообщили, что его контракт не продлят.
Это был удар. В Москве у него не было связей, и найти новую работу оказалось не так
просто. Деньги стали уходить быстрее, чем приходить. Квартира в центре больше не
казалась доступной, пришлось переехать в небольшую двушку на окраине. Отец пытался
держаться, подрабатывал, но денег больше не было, как прежде.
Билли чувствовал перемены. Отец стал молчаливым, мама часто нервничала. Разговоры
за ужином теперь крутились вокруг денег, планов, что делать дальше. Родители говорили
о возвращении в США, но Билли уже не мог представить себя там. Он жил в Москве почти
всю жизнь, знал этот город, у него здесь были друзья.
Проблемы в семье отразились на Билли. В 14 лет он начал срываться, спорить с
родителями, пропадать на улице. Он связался с компанией подростков, которые любили
подраться, лазить по крышам и курить за гаражами. Это был его способ забыть, что дома
всё рушится.
Но один случай изменил его. Однажды ночью они с друзьями решили залезть на крышу
старого завода. Это было весело, пока Билли не поскользнулся и не рухнул вниз. Он
сломал руку и сильно ударился головой. В больнице он провёл неделю, размышляя о том,
как глупо всё произошло
Отец не кричал, не ругал, а отнёсся с пониманием. Ведь сам когда-то был таким же
мальчуганом.
К 16 годам он начал менять своё отношение к жизни. Устроился подрабатывать в
небольшой автомастерской, помогал там по мелочам.
Учёба шла не идеально, но он держался.
Отец так и не нашёл стабильной работы. Мама устроилась переводчицей, и именно она
теперь тянула семью. Это давило на Джеймса, делало его ещё более замкнутым. Он
пытался запустить свой бизнес, но ничего не выходило.
11.4. Юность (18-30 лет):
Когда Билли исполнилось 18, ему пришла повестка в армию. В тот день мама долго
сидела за кухонным столом, молча глядя в окно. Она знала, что этот момент наступит, но
всё равно сердце сжималось от тревоги.
Накануне отправки она собрала его рюкзак. Казалось, что каждая мелочь в нём была
пропитана материнской заботой: аккуратно сложенные футболки и кусочек его любимого
шоколада в боковом кармане. В самый конец она положила тёплые носки.
— В армии холодно бывает, особенно зимой. Береги ноги, сынок, — сказала она, нежно
поправляя его волосы.
— Мам, ну что я, ребёнок? — улыбнулся Билли, но всё равно спрятал носки в рюкзак.
Отец проводил его на вокзал, но молчал почти всю дорогу. Лишь перед самым
отправлением поезда крепко пожал руку и сказал:
— Вернись мужчиной, сынок.
Так Билли оказался в Юрге, где прошел службу в войсках, которых многие боялись.
Морозы, грязь, бесконечные марш-броски. Он не жаловался, держался стойко, но часто
по вечерам доставал из рюкзака тот самый кусочек шоколада, отламывал совсем чуть-
чуть и вспоминал дом.
В 19 лет он вернулся домой. Он изменился — стал жёстче, серьезнее. Родители тоже
заметили это, но не задавали лишних вопросов.
Билли сразу же подал документы в техникум на автомеханика. Ему было легко — он и до
армии работал в мастерской, а теперь чувствовал себя увереннее. Днём учёба, вечером
работа в гараже, руки постоянно в масле, но он был доволен.
Жизнь постепенно входила в привычное русло. Он планировал доучиться, может, открыть
свою мастерскую. Но однажды всё изменилось.
Клиенты, которые приезжали на дорогих машинах, платили без лишних разговоров и
никогда не спрашивали о цене. Их машины часто были с разбитыми стёклами как будто
бы от пуль или странными вмятинами со следами крови, но они не объясняли причин.
— Билли, тебе бы с нами, — как-то сказал один из них, пожилой мужчина с суровым
лицом. — Ты парень с головой, в технике разбираешься, а тут такие люди нужны.
Билли задумался. Он понимал, что это не просто клиенты, а какие-то не очень хорошие
ребята. Но соблазн был велик — деньги, машины, связи. Всё это тянуло его, обещая
лёгкую жизнь.
Билли быстро освоился в новой среде. Ему не нужно было много говорить — он работал
руками, а в этом деле ценили толковых. Он не задавал вопросов, просто делал свою
работу: чинил машины, перебивал номера, приводил в порядок то, что другие считали
безнадёжным.
Сначала это было просто подработкой. Потом — образом жизни.
Со временем он втянулся глубже. У него появились деньги, которых раньше не было,
связи, которых обычные люди избегали. Он больше не жил от зарплаты до зарплаты, мог
позволить себе хорошие вещи, но привычка считать каждую копейку всё равно
оставалась.
В его кругу уважали тех, кто умел держать слово и не болтал лишнего. Билли это понимал
и никогда не подводил. Он быстро завоевал репутацию надёжного парня, который не
суётся в чужие дела, но если взялся — сделает всё идеально.
Однажды к нему в мастерскую загнали машину, побитую так, что проще было её утопить.
Он посмотрел на неё, вытер руки об тряпку и только спросил:
— Сколько времени у меня есть?
— До утра, — коротко ответил один из людей.
И он сделал. Как всегда, без вопросов.
12 Настоящее время:
Сейчас Билли 28 лет и он уже находится в федеральном розыске. Он чувствовал, что этот
день рано или поздно настанет.
Теперь его фотографии висят во всех отделах полиции, а фамилия всплывает в разговорах
серьёзных людей, чьи лица он никогда не видел.
Вариантов немного: бежать или сдаться повинной.
Телефон, которым он пользовался вчера, сегодня уже где-то на дне Москвы-реки.
Каждое утро — новый адрес, проверка на то, нет ли лишних машин за окном. Он знает,
что нельзя оставаться в одном месте слишком долго.
Но есть одно "но". Чем дольше он в бегах, тем сильнее ощущает, что в этом мире осталось
слишком мало людей, кому он может доверять.
13 Планы на будущее:
Билли планирует сделать пластическую операцию, чтобы навсегда стереть то лицо,
которое уже никогда не станет порядочным гражданином.
В будущем думает создать легальный бизнес и открыть свою автомастерскую, но не
понимает как это можно сделать.
14 Итог:
Билли имеет японские корни, что позволяет ему общаться на двух языках не имея
языкового барьера
Билли находится в розыске и часто носит маску или тёмные очки, чтобы скрыть своё лицо
Билли
Фамилия Имя Отчество (id):
Ногами Билли Джеймсович (730-738)
2
Возраст и дата рождения:
28 лет, 5 августа 1996 года
3
Фотографии: 4
Пол:
Мужской
5
Вероисповедание:
Христианство
6
Национальность:
Американец японского происхождения
7
Родители:
Отец: Ногами Джеймс Микович
Мать: Ногами Мэри Луиза
8
Внешний вид:
Билли предпочитает простой и практичный стиль: джинсы, футболки нейтральных
тонов, кожаные куртки. Часто носит тёмные очки (читать последний раздел).
Волосы коротко бреет, глаза карие. Из особых деталей — татуировка в виде
иероглифа на правом предплечье, как символ его японских корней.
9
Особые приметы:
Небольшой родимое пятно на спине.
10 Образование:
Средне-специальное. Автомеханик.
11 Описание жизненной линии:
11.1. Ранее детство (0-3 года):
Наверняка вы спросите «Что за дурацкая фамилия НОГАМИ? Кто такое вообще мог
придумать?
Фамилия Ногами досталась Билли от его японской прабабушки по отцовской линии
(дальше будем называть её именно «бабушка», так, как называл её Билли) — Ногами
Акико. Акико родилась в маленькой рыбацкой деревне на побережье Японии. Ее семья
жила скромно, но счастливо, пока Вторая мировая война не перевернула их жизнь. В 1943
году, когда бомбардировки стали угрожать их родному краю, семья Акико приняла
тяжелое решение: отправить ее, тогда еще юную девушку, в США, чтобы спасти от ужасов
войны.
Акико, которой едва исполнилось 18 лет, с трудом добралась до Сан-Франциско. Она не
знала языка, не имела связей, но обладала невероятной силой духа. Первое время она
работала на фабрике, а по вечерам учила английский. Судьба свела ее с Миком, молодым
американцем японского происхождения, чья семья уже несколько поколений жила в
США. Мик был добрым и трудолюбивым человеком, он помог Акико адаптироваться в
новой стране. А позже у них родился сын, которого они назвали Джеймс – это отец
Билли.
Они полюбили друг друга и поженились. Акико настояла на том, чтобы их дети носили ее
фамилию — Ногами. Это было ее связью с прошлым, с Японией, которую она больше
никогда не увидела. Она рассказывала своим детям и внукам о традициях своей семьи, о
волнах, которые бились о берег ее родной деревни, и о том, как важно помнить свои
корни.
Билли, ее внук, с детства слышал эти истории.
Билли родился в городке Сан-Диего, Калифорния. Отец Билли часто вспоминал тот день,
когда забрал Билли из ротдома. Как дрожали его пальцы, когда он подписывал последние
бумаги. Как сердце колотилось, когда медсестра вышла из палаты, держа на руках
крошечного мальчика, завернутого в мягкое голубое одеяльце. Как маленький Билли
смотрел на него испуганными, но пытливыми глазами, не понимая, кто этот незнакомец,
и почему его уносят из привычного мира.
Джеймс присел на стул, осторожно принял ребенка на руки и почувствовал, как теплое
тельце доверчиво прильнуло к нему. Это было то самое чувство, которого он ждал всю
свою жизнь. Он провел пальцем по щеке сына и прошептал: «Теперь ты со мной, теперь
ты дома».
Дорога из роддома казалась бесконечной. Машина мягко покачивалась, а Билли, сжав
крошечными пальчиками его палец, тихонько засопел. «Он мой, — думал Джеймс, не
отрывая взгляда от сына. — Настоящий, живой. И я никогда не позволю ему почувствовать
себя одиноким».
Дома их уже ждала Мэри. Она выбежала на крыльцо, глаза сияли от счастья. Когда
Джеймс передал ей Билли, он вдруг слабо всхлипнул, но не заплакал — только уткнулся
носом в её плечо, словно почувствовал, что именно здесь ему и место.
В первую ночь он почти не плакал. Только чуть вздрагивал во сне, будто вспоминая что-то
далекое. Джеймс сидел рядом с кроваткой и смотрел, как мерно поднимается и
опускается маленькая грудь. А потом Билли вдруг разжал кулачок и потянулся к его руке,
не просыпаясь. В тот момент Джеймс понял: он нужен этому мальчику так же, как
мальчик нужен ему.
В два года Билли обожал машины. Каждый вечер он тянулся к отцу, требуя: «Гараж!».
Джеймс с улыбкой сажал его на рабочий стол, давал старые детали, и Билли с важным
видом «чинил» их, иногда пытаясь засунуть гайки в карманы.
В три года он впервые увидел океан. Стоял босиком на холодном песке, слушал, как
волны набегают на берег, и молчал. А потом вдруг повернулся к Джеймсу и серьезно
сказал: «Большой». Джеймс усмехнулся: «Да, сынок. Большой. Как вся жизнь впереди».
Эти три года были счастливыми. Билли рос в любви, не зная, что когда-то его могло не
быть в этой семье. Был только дом, теплые руки отца и матери, запах масла в гараже и
шум прибоя. Всё, что значило слово «семья».
11.2. Детство (3-12 лет):
Билли было четыре года, когда его мир изменился. Он был ещё слишком мал, чтобы
понимать всё до конца, но чувствовал перемены. Отец часто с кем-то разговаривал по
телефону напряжённым голосом, мама выглядела взволнованной, а по вечерам они
шептались на кухне, думая, что он спит.
Однажды вечером Джеймс усадил его на колени и заглянул в глаза.
— Сынок, мы скоро поедем в большое путешествие. В очень далёкое место, — сказал он,
поглаживая его по спине.
— Куда? — спросил Билли, уткнувшись носом в папину рубашку.
— В Москву.
Слово было незнакомым, но звучало так, будто его нужно бояться.
Джеймс работал инженером в крупной американской компании, занимавшейся
нефтегазовым оборудованием. В какой-то момент компанию купил новый владелец, и
начались сокращения. В это же время старый друг Джеймса с которым они вместе
учились (он был студентом по обмену), Алексей Петров, предложил ему работу в Москве
— в быстро растущем российском филиале крупной корпорации. Это был риск, но и шанс:
хорошая зарплата, перспективы, и главное — стабильность. Джеймс долго колебался, но в
итоге решил рискнуть ради будущего семьи.
Мэри сомневалась. Она выросла в Калифорнии, знала только эту жизнь — тёплую,
солнечную, понятную. Ей страшно было уезжать в далёкую, холодную страну с маленьким
ребёнком. Но в конце концов она согласилась: семья должна быть вместе.
Переезд был очень быстрым. Билли не понимал, почему все их вещи оказались в
коробках, почему его любимая машинка вдруг исчезла, а вместо привычного дома с
зелёным газоном он оказался в серой многоэтажке.
Москва встретила их морозным декабрём. Билли впервые увидел снег. Настоящий,
пушистый, который хрустел под ногами. Он зачарованно смотрел на белые улицы и не
верил, что можно жить в таком месте.
Первое время ему было трудно. В детском саду никто не говорил на английском, а он не
знал русского. Он пытался что-то объяснить, но его не понимали. Дети сначала
сторонились его, а потом один мальчишка, Кирилл, начал с ним играть, даже не зная
языка. Они просто гонялись друг за другом по сугробам, смеялись и строили снежные
крепости. Дружба не нуждалась в словах.
Джеймс и Мэри тоже привыкали. Мэри не могла понять, почему в магазинах не
улыбаются, почему все такие серьёзные. Но со временем она научилась видеть тепло в
людях — в бабушке-соседке, которая угощала Билли конфетами, в мамах у детского сада,
которые помогали ему завязывать шарф.
К пяти годам Билли уже говорил на двух языках, хоть и с забавным акцентом. В школе он
сначала чувствовал себя чужим, но быстро освоился. Однажды, когда учительница
попросила его рассказать что-то о себе, он гордо сказал:
— Я Билли Ногами. У меня американский папа и японская бабушка, а ещё я живу в
Москве!
Москва стала его домом.
11.3. Подростковый период (12-18 лет):
Когда Билли было 12 лет, он начал понимать, что их переезд в Москву, казавшийся когда-
то приключением, на самом деле был сомнительной авантюрой.
Всё начиналось с больших надежд. Они сняли просторную квартиру в центре, Билли
учился в хорошей школе. Он уже свободно говорил по-русски, заводил друзей, чувствовал
себя почти своим.
Но спустя несколько лет дела у компании пошли хуже. Это было связано с кризисом. В
один день Джеймсу сообщили, что его контракт не продлят.
Это был удар. В Москве у него не было связей, и найти новую работу оказалось не так
просто. Деньги стали уходить быстрее, чем приходить. Квартира в центре больше не
казалась доступной, пришлось переехать в небольшую двушку на окраине. Отец пытался
держаться, подрабатывал, но денег больше не было, как прежде.
Билли чувствовал перемены. Отец стал молчаливым, мама часто нервничала. Разговоры
за ужином теперь крутились вокруг денег, планов, что делать дальше. Родители говорили
о возвращении в США, но Билли уже не мог представить себя там. Он жил в Москве почти
всю жизнь, знал этот город, у него здесь были друзья.
Проблемы в семье отразились на Билли. В 14 лет он начал срываться, спорить с
родителями, пропадать на улице. Он связался с компанией подростков, которые любили
подраться, лазить по крышам и курить за гаражами. Это был его способ забыть, что дома
всё рушится.
Но один случай изменил его. Однажды ночью они с друзьями решили залезть на крышу
старого завода. Это было весело, пока Билли не поскользнулся и не рухнул вниз. Он
сломал руку и сильно ударился головой. В больнице он провёл неделю, размышляя о том,
как глупо всё произошло
Отец не кричал, не ругал, а отнёсся с пониманием. Ведь сам когда-то был таким же
мальчуганом.
К 16 годам он начал менять своё отношение к жизни. Устроился подрабатывать в
небольшой автомастерской, помогал там по мелочам.
Учёба шла не идеально, но он держался.
Отец так и не нашёл стабильной работы. Мама устроилась переводчицей, и именно она
теперь тянула семью. Это давило на Джеймса, делало его ещё более замкнутым. Он
пытался запустить свой бизнес, но ничего не выходило.
11.4. Юность (18-30 лет):
Когда Билли исполнилось 18, ему пришла повестка в армию. В тот день мама долго
сидела за кухонным столом, молча глядя в окно. Она знала, что этот момент наступит, но
всё равно сердце сжималось от тревоги.
Накануне отправки она собрала его рюкзак. Казалось, что каждая мелочь в нём была
пропитана материнской заботой: аккуратно сложенные футболки и кусочек его любимого
шоколада в боковом кармане. В самый конец она положила тёплые носки.
— В армии холодно бывает, особенно зимой. Береги ноги, сынок, — сказала она, нежно
поправляя его волосы.
— Мам, ну что я, ребёнок? — улыбнулся Билли, но всё равно спрятал носки в рюкзак.
Отец проводил его на вокзал, но молчал почти всю дорогу. Лишь перед самым
отправлением поезда крепко пожал руку и сказал:
— Вернись мужчиной, сынок.
Так Билли оказался в Юрге, где прошел службу в войсках, которых многие боялись.
Морозы, грязь, бесконечные марш-броски. Он не жаловался, держался стойко, но часто
по вечерам доставал из рюкзака тот самый кусочек шоколада, отламывал совсем чуть-
чуть и вспоминал дом.
В 19 лет он вернулся домой. Он изменился — стал жёстче, серьезнее. Родители тоже
заметили это, но не задавали лишних вопросов.
Билли сразу же подал документы в техникум на автомеханика. Ему было легко — он и до
армии работал в мастерской, а теперь чувствовал себя увереннее. Днём учёба, вечером
работа в гараже, руки постоянно в масле, но он был доволен.
Жизнь постепенно входила в привычное русло. Он планировал доучиться, может, открыть
свою мастерскую. Но однажды всё изменилось.
Клиенты, которые приезжали на дорогих машинах, платили без лишних разговоров и
никогда не спрашивали о цене. Их машины часто были с разбитыми стёклами как будто
бы от пуль или странными вмятинами со следами крови, но они не объясняли причин.
— Билли, тебе бы с нами, — как-то сказал один из них, пожилой мужчина с суровым
лицом. — Ты парень с головой, в технике разбираешься, а тут такие люди нужны.
Билли задумался. Он понимал, что это не просто клиенты, а какие-то не очень хорошие
ребята. Но соблазн был велик — деньги, машины, связи. Всё это тянуло его, обещая
лёгкую жизнь.
Билли быстро освоился в новой среде. Ему не нужно было много говорить — он работал
руками, а в этом деле ценили толковых. Он не задавал вопросов, просто делал свою
работу: чинил машины, перебивал номера, приводил в порядок то, что другие считали
безнадёжным.
Сначала это было просто подработкой. Потом — образом жизни.
Со временем он втянулся глубже. У него появились деньги, которых раньше не было,
связи, которых обычные люди избегали. Он больше не жил от зарплаты до зарплаты, мог
позволить себе хорошие вещи, но привычка считать каждую копейку всё равно
оставалась.
В его кругу уважали тех, кто умел держать слово и не болтал лишнего. Билли это понимал
и никогда не подводил. Он быстро завоевал репутацию надёжного парня, который не
суётся в чужие дела, но если взялся — сделает всё идеально.
Однажды к нему в мастерскую загнали машину, побитую так, что проще было её утопить.
Он посмотрел на неё, вытер руки об тряпку и только спросил:
— Сколько времени у меня есть?
— До утра, — коротко ответил один из людей.
И он сделал. Как всегда, без вопросов.
12 Настоящее время:
Сейчас Билли 28 лет и он уже находится в федеральном розыске. Он чувствовал, что этот
день рано или поздно настанет.
Теперь его фотографии висят во всех отделах полиции, а фамилия всплывает в разговорах
серьёзных людей, чьи лица он никогда не видел.
Вариантов немного: бежать или сдаться повинной.
Телефон, которым он пользовался вчера, сегодня уже где-то на дне Москвы-реки.
Каждое утро — новый адрес, проверка на то, нет ли лишних машин за окном. Он знает,
что нельзя оставаться в одном месте слишком долго.
Но есть одно "но". Чем дольше он в бегах, тем сильнее ощущает, что в этом мире осталось
слишком мало людей, кому он может доверять.
13 Планы на будущее:
Билли планирует сделать пластическую операцию, чтобы навсегда стереть то лицо,
которое уже никогда не станет порядочным гражданином.
В будущем думает создать легальный бизнес и открыть свою автомастерскую, но не
понимает как это можно сделать.
14 Итог:
Билли имеет японские корни, что позволяет ему общаться на двух языках не имея
языкового барьера
Билли находится в розыске и часто носит маску или тёмные очки, чтобы скрыть своё лицо
Билли
